Волшебная зима - Глава шестая - Первая весна

Туве Янссон Сказка "Волшебная зима - Глава шестая - Первая весна"

  После первой весенней бури в долину пришли беспокойство и перемены. Гости еще сильней затосковали по дому. Один за другим отправлялись они в путь, чаще всего ночью, когда снежный наст твердый и по нему легче было идти. Кое-кто смастерил себе лыжи, и каждый захватил на дорогу хотя бы маленькую баночку с вареньем. Уходившие последними поделили между собой банку клюквенного варенья.
  Вот и самые последние гости перешли мост, и погреб с вареньем совсем опустел.
  - Теперь мы остались втроем, - сказала Туу-тикки, - ты, я да малышка Мю. А все таинственные, загадочные существа спрятались до следующей зимы.
  - Я так и не разглядел того, с серебристыми рогами, - вздохнул Муми-тролль. - И тех малюток с длинными ногами, которые скользили по льду. Или то черное с необычайно огромными глазами, что перелетело через костер.
  - Их царство - зима, - объяснила Туу-тикки. - Разве ты не видишь, что скоро наступит весна?
  Муми-тролль покачал головой.
  - Еще рано. Я не узнаю ее, - сказал он.
  Но Туу-тикки вывернула наизнанку свою красную шапчонку - подкладка ее оказалась нежно-голубой.
  - Я всегда выворачиваю наизнанку шапчонку, когда нос мой чует весну, - проговорила она. И, усевшись на крышку колодца, запела примерно так:

Я - Туу-тикки,
чую носом теплые ветры.
Теперь налетят великие бури.
Теперь понесутся грохочущие лавины.
Теперь я переверну всю землю,
так что все станет по-другому,
и все смогут снять шерстяные вещи
и положить их в шкаф.
  Однажды вечером Муми-тролль возвращался из купальни и вдруг замер посреди дороги и навострил уши.
  Стояла обычная, теплая ночь, полная трепета и шорохов. Деревья давно стряхнули с себя снег, и Муми-тролль слышал, как колышутся в темноте их ветви.
  Издалека, с юга, налетел сильный порыв ветра. Муми-тролль почуял, как ветер с шумом промчался мимо него по лесу к противоположному склону горы.
  Каскад водяных капель обрушился с деревьев вниз в темнеющий снег, и Муми-тролль, подняв нос, принюхался.
  Может, это был запах земли. Муми-тролль пошел дальше, уже зная, что Туу-тикки права: в самом деле наступает весна.
  Впервые за долгое время Муми-тролль внимательно посмотрел на своих спящих папу и маму. Он подержал лампу и над фрекен Снорк, задумчиво разглядывая ее челку, которая блестела при свете лампы. Фрекен Снорк действительно была очень мила. Как только она проснется, она тут же кинется к шкафу и вытащит свою зеленую весеннюю шляпу. Так она делала всегда.
  Муми-тролль поставил лампу на выступ изразцовой печи и оглядел гостиную. Комната, по правде говоря, выглядела ужасно. Много вещей было раздарено, взято на время или попросту украдено каким-нибудь легкомысленным гостем.
  А те вещи, что еще остались, находились в невообразимом беспорядке. Кухня была завалена немытой посудой. Огонь в печи парового отопления угасал, потому что кончились дрова. Погреб с вареньем опустел. Оконное стекло было разбито.
  Муми-тролль погрузился в раздумье.
  С крыши дома начал медленно сползать мокрый снег. И когда он падал, раздавался грохот. В верхней части окошка, выходившего на юг, внезапно показался клочок пасмурного ночного неба.
  Подойдя к парадной двери, Муми-тролль потрогал ее. Ему показалось, что она чуть-чуть подалась. Тогда, упершись лапами в пол, он стал толкать ее изо всех сил.
  Медленно, медленно, отодвигая огромные снежные сугробы, входная дверь отворялась.
  Муми-тролль не сдавался - и вот дверь распахнулась навстречу ночи. Ветер ворвался прямо в гостиную. Он смел пыль с люстры, окутанной тюлем, взметнул золу в печи. Потом чуть приподнял глянцевые картинки, крепко приклеенные к стенам. Одна из них отклеилась и вылетела за дверь.
  В комнате стоял запах ночи, хвойного леса, и Муми-тролль подумал: "Вот хорошо! Надо время от времени проветривать своих родственников".
  Выйдя на крыльцо, он стал вглядываться во влажную мглу.
  - Теперь у меня есть все, - сказал Муми-тролль самому себе. - Весь год в моем распоряжении. И зима тоже. Я первый в мире муми-тролль, который прожил, не погрузившись в зимнюю спячку, целый год.
  Собственно говоря, тут бы и следовало завершить эту зимнюю сказку. Рассказ о первой весенней ночи и о ветре, ворвавшемся в гостиную, в своем роде эффектная концовка. А там придумывай себе на свободе, что было дальше. Но на самом деле это означало бы самый обыкновенный самообман.
  Разве можно наверняка знать наперед, что скажет например, мама, когда проснется? И останется ли предок муми-троллей в изразцовой печи? И успеет ли вернуться Снусмумрик до того, как будет написана последняя страница этой книги? И расстроится ли Мюмла, лишившись картонной коробки? И где будет жить Туу-тикки, когда купальня снова станет купальней? И еще останется выяснить множество других вещей.
  Так что, пожалуй, правильней всего продолжить рассказ.
  Ну, а самое главное - это ледоход; такое замечательное событие обойти никак нельзя.
  И вот наступил таинственный месяц. Он принес яркие солнечные дни, капель с крыш, ветры и мчащиеся тучи, лютую стужу по ночам, твердый снежный наст и ослепительный лунный свет. Муми-тролль бегал по долине вне себя от гордости и ожидания.
  Пришла весна, но вовсе не такая, какую он себе представлял. Вовсе не та весна, что освободила его от чуждого и враждебного мира, а весна - естественное продолжение того нового и удивительного, что он преодолел и с чем сумел освоиться.
  Муми-тролль надеялся, что весна- будет долгой и он сможет сохранить чувство ожидания как можно дольше. Каждое утро он почти боялся величайшего чуда - а вдруг кто-то из его семейства проснется.
  Он осторожно передвигался по гостиной, боясь на что-нибудь наткнуться. А потом мчался в долину, вдыхал новые запахи и смотрел, что случилось за это время.
  С южной стороны дровяного сарая начал оголяться клочок земли. Березки оделись нежной красноватой дымкой, видной только на расстоянии. Солнце припекало сугробы, которые стали совсем прозрачными и потрескивали, точно стекло. А лед потемнел, словно сквозь него просвечивала морская синева.
  Малышка Мю по-прежнему каталась на самодельных коньках - всюду, где еще можно было кататься. Вместо крышек от банок она приспособила к ботинкам поставленные ребром кухонные ножи.
  Муми-тролль видел даже восьмерки, которые она выписывала своими коньками, но саму малышку Мю никогда не встречал.
  Она всегда обладала способностью развлекаться одна, и что бы она ни думала о весне и как бы она ей ни нравилась, у малышки Мю не было ни малейшего желания высказываться по этому поводу.
  Туу-тикки занималась весенней уборкой в купальне.
  Она дочиста выскребла все красные и зеленые оконные стекольца, чтобы первой весенней мухе было приятно сесть на них, она развесила на солнце купальные халаты и пыталась починить резинового хемуля.
  - Теперь купальня станет снова купальней, - сказала она. - Чуть позднее, когда наступит тепло и все зазеленеет, ты будешь лежать на нагретых солнцем мостках купальни и слушать, как волны плещутся о берег...
  - Почему ты не говорила об этом зимой? - спросил Муми-тролль. - Это утешило бы меня. Я сказал: "Здесь росли яблоки". А ты ответила: "Теперь здесь растет снег". Разве ты не поняла, что я сразу захандрил?
  Туу-тикки пожала плечами.
  - Нужно доходить до всего своим умом, - сказала она, - и переживать все тоже одному.
  Солнце припекало все жарче.
  Оно пробуравило небольшие ямки и канальцы во льду, и море подо льдом, волнуясь, стремилось наверх.
  По ночам Муми-тролль слышал, как в спящем доме что-то щелкает и трещит.
  Предок не подавал признаков жизни. Он закрыл за собой печные вьюшки и, быть может, перенесся в другие времена, те, что были тысячу лет назад. Шнурок от вьюшки вместе с кисточкой, бисером и прочей роскошью исчез в щелке между изразцовой печью и стеной.
  "Шнурок ему понравился", - подумал Мумитролль. Теперь он уже больше не спал в корзине с древесной стружкой, а перебрался на свою собственную кровать. По утрам солнце все глубже и глубже заглядывало в гостиную, удивленно освещая паутину и хлопья пыли. Самые крупные, сбившиеся в клубок хлопья Муми-тролль выносил на веранду, а мелким и легким позволял кататься взад-вперед как им вздумается.
  В полдень земля под окном, выходящим на юг, нагрелась. В глубине ее зашевелились коричневые луковицы цветов и крохотные корни растений, которые жадно впитывали тающий снег.
  А однажды ветреным днем, до того, как наступить сумеркам, послышался сильный и величественный грохот в открытом море.
  - Ага, - сказала Туу-тикки, ставя чашку с чаем на стол. - Вот и весенняя канонада.
  Лед медленно вздыбился, и снова раздался грохот.
  Муми-тролль выскочил из купальни и стоял, прислушиваясь, на теплом ветру.
  - Посмотри, вот наступает море, - сказала за его спиной Туу-тикки.
  Далеко-далеко в море шипели белопенные волны, сердитые, голодные, поглощавшие одну за другой глыбы зимнего льда.
  Но вот ближе к берегу лед раскололся, черные трещины разбежались в разные стороны, а потом исчезли из виду. Море вздыбилось снова. И снова по льду разбежались трещины. Они становились все шире и шире.
  - А я знаю кого-то, кто очень спешит, - сказала Туу-тикки.
  Конечно, это была малышка Мю. Без нее уж было никак не обойтись. Она наверняка заметила: что-то происходит, и ей нужно было все как следует разглядеть даже там, где море очистилось ото льда. Она подкатила к самому краю льдины и выписала лихую восьмерку у самого рокочущего моря.
  Затем, повернувшись, быстро помчалась по треснувшим льдинам.
  Сначала трещины были совсем тонкими. Но они уже издалека предупреждали: "Опасно".
  Лед вздымался и опускался, а порой раздавался настоящий празднично-разрушительный салют, от которого по спине восхищенной малышки Мю пробегал холодок.
  "Только бы эти болваны не вздумали выйти на лед спасать меня, - подумала она. - Они только испортят мне праздник".
  Она помчалась так, что кухонные ножи чуть не сплющились, но берега все равно не было видно.
  Теперь трещины расширились и превратились в реки. На лед плеснула маленькая сердитая волна.
  Внезапно море наполнилось качающимися ледяными островками, беспорядочно ударявшимися друг о друга. На одном из таких островков застряла малышка Мю. Она видела, как полоса воды вокруг нее все расширяется, и, не очень-то испугавшись, подумала: "Вот так хорошенькая история!"
  Муми-тролль тут же ринулся ее спасать.
  А Туу-тикки, поглядев еще немного, пошла в купальню и поставила воду на огонь. "Да, да, - думала она, вздыхая. - Вот так бывает всегда в приключенческих повестях. Все только и делают, что спасают друг друга и спасаются сами. Хотела бы я, чтобы кто-нибудь когда-нибудь написал о той, кто пытается потом согреть героев".
  Муми-тролль бежал по льдине, а рядом с ним, не отставая ни на шаг, бежала маленькая трещина, с которой он не спускал глаз. Муми-тролль чувствовал: в море поднялась мертвая зыбь, и льдина вздыбилась, потом она треснула и начала качаться.
  Малышка Мю спокойно стояла на своем ледяном островке, разглядывая прыгающего по льдине Мумитролля.
  Он был похож на подскакивающий резиновый мячик, а глаза у него от любопытства и напряженного ожидания были круглые, словно шарики. Когда он остановился возле малышки Мю, она, протянув к нему лапку, сказала:
  - Посади меня к себе на голову, чтоб я могла поскорее соскочить, когда увижу, что ты гибнешь.
  Крепко схватив его за уши, она закричала:
  - К берегу, поворот!
  Муми-тролль бросил быстрый взгляд в сторону купальни. Из трубы вился дымок, но никто не стоял на мостках причала и никто не беспокоился о них с Мю. Муми-тролль помедлил минутку, чувствуя, как от разочарования у него внезапно устали ноги.
  - Полный вперед! - опять закричала малышка Мю.
  И, стиснув зубы. Муми-тролль устремился вперед. Ноги у него дрожали от усталости, и всякий раз, перескакивая на новую льдину, он чувствовал, как вода холодным душем окатывала ему живот. Но он бежал и бежал.
  Море вскрылось ото льда, и волны танцевали вальс.
  - Подпрыгивай вместе с волнами, - разорялась малышка Мю. - Вот еще одна волна... Ты чувствуешь ее под ногами... Прыг!
  И как раз в ту минуту, когда волна медленно выбивала льдину из-под ног Муми-тролля, он прыгал на другую.
  - Раз, два, три, - считала в ритме вальса малышка Мю. - Раз, два, три, погоди - раз, два, три. Прыг!
  Его ноги дрожали, а живот и грудь совсем похолодели. Внезапно пасмурное небо прорезали багряные лучи заходящего солнца, а лед и волны заблестели так, что глазам стало больно. Спина Муми-тролля нагрелась, но живот его мерз все сильнее, и весь этот суровый мир танцевал вместе с ним вальс.
  Из окошка купальни за ними внимательно следила Туу-тикки и вот теперь поняла: дело плохо.
  "Ай, ай, - подумала она. - Ведь он не знает, что я все время наблюдаю за ним..."
  Туу-тикки поспешила на мостки причала и крикнула:
  - Браво!
  Она чуть было не опоздала.
  Муми-троллю не удалось на этот раз перепрыгнуть на новую льдину, и он упал, по уши погрузившись в море, и маленькая веселая льдинка неустанно толкала его в затылок.
  Отпустив уши Муми-тролля, малышка Мю прыгнула на берег. Гоп-ля! Удивительно, до чего легко со всем справляешься, если тебя зовут Мю!
  - Держи! - сказала Муми-троллю Туу-тикки, протянув ему свою крепкую лапку. Она лежала животом вниз на стиральной доске Муми-мамы и смотрела в его взволнованные глаза. - Так, так... - сказала она.
  Туу-тикки медленно вытащила его на край льдины. Он вскарабкался на берег и сказал:
  - Ты даже не вышла посмотреть...
  - Я видела тебя в окошко, - огорченно сказала Туу-тикки. - А теперь иди в купальню и согрейся.
  - Нет, я пойду домой, - ответил Муми-тролль.
  Встав на ноги, он, ковыляя, отправился к дому.
  - А подогретый сок?! - закричала ему вслед Туутикки. - Не забудь выпить чего-нибудь теплого!
  Дорога была мокрой от тающего снега, и Мумитролль ступал на корни деревьев и хвойные иголки; его трясло от холода, а ноги по-прежнему противно дрожали.
  Он едва повернул голову, когда прямо перед ним перебежал дорогу маленький бельчонок.
  - Счастливой весны! - рассеянно сказал бельчонок.
  - Не очень-то она счастливая! - ответил Мумитролль и пошел дальше.
  Вдруг он резко остановился и уставился на бельчонка. У бельчонка был длинный пушистый хвостик, блестевший в лучах заходящего солнца.
  - Это тебя зовут - бельчонок с хорошеньким хвостиком? - медленно спросил Муми-тролль.
  - Ясное дело, меня! - ответил бельчонок.
  - Так это ты! - воскликнул Муми-тролль. - Это и вправду ты? Тот, что повстречал Ледяную деву?
  - Не помню, - сказал бельчонок. - Ты ведь знаешь, я такой забывчивый.
  - Постарайся вспомнить, - умолял бельчонка Муми-тролль. - Разве ты не помнишь хотя бы тот уютный матрасик с клочьями шерсти?
  Почесав себя за ушком, бельчонок задумался.
  - Я помню много всяких разных матрасиков, - сказал он, - с клочьями шерсти и без них. Лучше клочьев шерсти я не знаю ничего.
  И бельчонок беспечно поскакал дальше в лес.
  "Ну, это надо будет выяснить позднее, - подумал Муми-тролль. - Мне сейчас слишком холодно, мне надо домой..."
  И он чихнул, так как впервые в жизни сильно простудился.
  Котел парового отопления в погребе остыл, и в гостиной было очень холодно.
  Дрожащими лапами Муми-тролль накладывал на живот и грудь один коврик за другим, но никак не мог согреться. Ноги болели, в горле саднило. Жизнь внезапно стала такой горестной, а мордочка казалась чужой и слишком большой. Муми-тролль попытался свернуть свой холодный как лед хвост, но тут он снова чихнул.
  И тогда его мама проснулась.
  Она не слыхала залпов канонады во время ледохода, не слыхала она и снежного бурана, завывавшего в изразцовой печи. Ее дом был полон шумных гостей, а будильники звонили всю зиму, так ни разу и не разбудив ее.
  Теперь же она открыла глаза и, окончательно проснувшись, посмотрела в потолок.
  Потом, усевшись на кровати, она сказала:
  - Ну вот, ты и простудился.
  - Мама, - стуча зубами, ответил Муми-тролль, - если б я только был уверен в том, что это тот самый бельчонок, а не какой-нибудь другой.
  Мама тут же направилась в кухню подогреть сок.
  - Там грязная посуда! - несчастным голосом закричал Муми-тролль.
  - Ничего, - сказала мама. - Все уладится.
  Она нашла несколько поленьев за помойным ведром. А из своего потайного шкафа вытащила смородиновый сок, какой-то порошок и фланелевый шейный платок.
  Когда вода закипела, она смешала порошок - сильное средство от простуды - с сахаром, имбирем и ломтиками высохшего лимона, который лежал за грелкой для кофейника, почти на самой верхней полке.
  Но грелки для кофейника теперь уже больше не было. Не было даже кофейника. Однако Муми-мама этого не заметила. На всякий случай она пробормотала маленький волшебный стишок над лекарством от простуды. Стишку этому она выучилась у своей бабушки, маминой мамы. Потом она пошла в гостиную и сказала:
  - Выпей лекарство, пока оно теплое.
  Муми-тролль выпил лекарство, и нежное тепло заструилось в его промерзший живот.
  - Мама, - сказал он. - Я должен тебе столько всего объяснить...
  - Сначала ты должен выспаться, - прервала его мама, обмотав ему вокруг шеи фланелевый платок.
  - Только одно, - сонно сказал он. - Обещай, что ты не затопишь печь, там живет наш предок.
  - Конечно, не затоплю, - ответила мама.
  Внезапно ему стало совсем тепло, и он почувствовал, что спокоен и ни за что больше не должен отвечать. Тихонько вздохнув, он зарылся носом в подушку. И тут же уснул, позабыв обо всем на свете.
  Мама сидела на веранде и жгла киноленту увеличительным стеклом. Лента дымилась и горела, а едкий приятный запах щекотал маме нос.
  Солнце было жарким, так что от мокрой веранды шел пар, но в тени за крыльцом стоял ледяной холод.
  - Вообще-то надо бы просыпаться чуть раньше по весне, - заметила мама.
  - Это так правильно! - согласилась с ней Туу-тикки. - Он еще спит?
  Мама кивнула.
  - Ты бы видела, как он прыгал по льдинам! - гордо сказала малышка Мю. - Это он-то, который прохныкал ползимы и приклеивал к стенам глянцевые картинки.
  - Знаю, я их видела, - ответила мама. - Наверно, ему было страшно одиноко.
  - А потом он пошел и отыскал какого-то древнего предка, - продолжала малышка Мю.
  - Пусть сам расскажет все, когда проснется, - решила Муми-мама. - Вижу, здесь произошло немало событий, пока я спала.
  С кинолентой было уже покончено, а кроме того, мама умудрилась выжечь на веранде круглую черную дыру.
  - Следующей весной я должна проснуться раньше всех, - повторила мама. - Чтобы пожить немного спокойно и делать все, что захочется.
  Когда Муми-тролль наконец проснулся, горло у него больше не болело.
  Он увидел, что мама сняла с люстры тюлевый чехол и повесила занавески. Мебель стояла на своих прежних местах, а вместо разбитого стекла был вставлен лист картона. Все хлопья пыли исчезли.
  Но хлам, который предок набросал возле печки, лежал нетронутым. На красочном плакате мама написала: "Трогать запрещается!"
  Из кухни доносился успокаивающий звон посуды, которую мыла мама.
  "Рассказать ей о том, кто живет под кухонным столиком? - подумал Муми-тролль. - А может, не надо..." Он раздумывал, надо ли ему еще немножко притворяться больным - пусть за ним поухаживают. Но потом решил, что будет еще интереснее позаботиться о маме, развлечь ее. Тогда он вышел на кухню и сказал:
  - Пойдем, я покажу тебе снег.
  Мама тотчас же бросила мыть посуду, и они вышли на солнце.
  - Снега осталось не так уж много, - объяснил Муми-тролль. - Но ты бы видела, сколько его зимой! Весь дом был завален сугробами! Можно было провалиться до самого носа. Понимаешь, снежинки падают с неба, словно маленькие-премаленькие холодные звездочки, а наверху, в черном небе, висят голубые и зеленые занавески, которые так и колышутся.
  - Как красиво! - сказала мама.
  - Да, а потом можно еще кататься по снегу, - продолжал Муми-тролль. - Это называется -кататься на лыжах. Съезжаешь прямо вниз, как молния, в огромном облаке снега, и если быть невнимательным, можно даже разбиться насмерть!
  - Что ты говоришь?! - удивилась мама. - И для этого-то пользуются подносами?
  - Нет, на них лучше кататься по льду, - обиженно пробормотал глубоко задетый Муми-тролль.
  - Подумать только, подумать только, - сказала мама, щурясь от солнца. - Жизнь все-таки по-настоящему волшебная. Думаешь, что серебряный поднос годится только для одного дела, а оказывается, для чего-то другого он еще удобнее. И все мне твердили: "Незачем варить столько варенья", - а оказалось, что оно все съедено.
  Муми-тролль покраснел.
  - Мю рассказала тебе... - начал он.
  - Конечно, - сказала мама. - Спасибо! Хорошо, что ты позаботился о гостях, так что мне не пришлось краснеть за тебя. И знаешь, дом стал теперь гораздо просторней без всех этих ковров и безделушек. Кроме того, не придется так часто убирать.
  Взяв немного снега, мама слепила снежок. Она бросила его, как обычно это делают мамы, довольно неуклюже, и он - бац! - плюхнулся неподалеку от них.
  - Вот так так! - рассмеялась мама. - Юнк и то сделал бы лучше.
  - Мама, я ужасно тебя люблю, - признался Мумитролль.
  Они медленно двинулись дальше по склону к мосту, но в почтовом ящике было пусто, письма еще не пришли. Длинные вечерние тени ложились на долину, и повсюду царили мир и удивительная тишина.
  Мама села на перила моста и сказала:
  - А теперь наконец я хочу чуточку больше услышать о нашем предке.
  На другой день все семейство разом проснулось. И проснулось точно так же, как просыпалось всегда с наступлением весны, - от громких и веселых звуков шарманки.
  Туу-тикки в своей вывернутой наизнанку небесноголубой шапочке стояла под весенней капелью и вертела ручку шарманки, а небо было таким же голубым, как ее шапочка. И солнце отсвечивало в серебряной оковке шарманки.
  Рядом с Туу-тикки сидела малышка Мю - ужасно гордая, но к гордости ее примешивалась и доля смущения, потому что она собственными лапками пыталась заштопать грелку кофейника и начистила серебряный поднос песком. Ни грелка, ни поднос нисколько лучше от этого не стали, но, быть может, добрые намерения важнее результата.
  Далеко-далеко на холме брела сонная Мюмла, тащившая за собой ковер из гостиной, на котором она проспала всю зиму. Сегодня весна решила быть не столько поэтичной, сколько шумной и веселой. Она выпустила в небо стайку беспорядочных редких облачков, она смела последний снег с крыш, она разрисовала повсюду холмы - словом, весна вовсю играла в апрель.
  - Я проснулась! - полная радостного ожидания, воскликнула фрекен Снорк.
  Дружески потеревшись мордочкой о ее носик, Муми-тролль сказал:
  - Счастливой весны!
  А сам тут же задумался: сможет ли он когда-нибудь рассказать ей про свою зиму так, чтобы она все поняла?
  Он увидел, как фрекен Снорк побежала к шкафу, чтобы вытащить оттуда зеленую весеннюю шляпу.
  Он увидел, как его папа, взяв анемометр и лопату, выходит на веранду.
  Туу-тикки без устали играла на шарманке, а солнечные лучи струились в долину, словно силы природы просили прощения за то, что еще совсем недавно были так недружелюбны к своим собственным созданиям.
  "Сегодня должен прийти Снусмумрик, - подумал Муми-тролль. - Сегодня очень подходящий день для возвращения".
  Стоя тихонько на веранде, он видел, как суетится на холме все его семейство, окончательно проснувшееся и, как всегда, радостное.
  Он поймал взгляд Туу-тикки. Доиграв вальс до конца, она засмеялась и сказала:
  - Ну, теперь купальня свободна!
  - Я думаю, что единственно, кто и дальше может жить в купальне, это сама Туу-тикки, - сказала Муми-мама. - Да и, кроме того, иметь купальню - буржуазный предрассудок. А плавки и купальники можно с таким же успехом надевать прямо на пляже.
  - Большое спасибо, - сказала Туу-тикки. - Я подумаю.
  И, продолжая играть на шарманке, она отправилась дальше в долину, чтобы разбудить всех спящих малышей.
  А фрекен Снорк меж тем нашла первый росток крокуса. Он пробился на волю из теплого клочка земли под окном на южной стороне и еще даже не зазеленел.
  - На ночь мы прикроем его стаканом, - сказала фрекен Снорк, - чтобы он не погиб ночью, когда станет холодно.
  - Не надо, - рассердился Муми-тролль. - Пусть справляется собственными силами. Я думаю, он вырастет крепче, если ему придется трудновато!
  Внезапно Муми-троллю стало так радостно, что ему захотелось остаться одному, и он медленно поплелся к дровяному сараю.
  И когда никто уже не мог его видеть, Муми-тролль пустился бежать. Он бежал по тающему снегу, а солнце жгло ему спину. Он бежал только потому, что был счастлив и вообще ни о чем не думал.
  Он добежал до самого берега, выбежал на причал и промчался через пустую купальню, где гулял ветер.
  Потом он уселся на крутую лесенку купальни, к которой подкатывали волны весеннего моря.
  Сюда уже едва доносились звуки шарманки, игравшей далеко-далеко в долине.
  Муми-тролль закрыл глаза и попытался вспомнить, как это было, когда море, покрытое льдом, сливалось с темным небом.

Сказки Туве Янссон - Волшебная зима - Глава шестая - Первая весна читать

Читайте также Сказки Туве Янссон по теме :